"Ад мы пережили на земле."
(с) Ян Вон Сик
(с) Ян Вон Сик
читать дальше- Констанс! - тихо позвала служанку Валентина, осторожно покачивая колыбель.
Констанс немедленно высунула из-за двери свою остренькое, похожее на лисью мордочку, лицо:
- Госпожа?
- Позови мадам Генриетту, - шепнула графиня. - Отец, очевидно, заждался меня в саду.
- Маленький Франсуа уснул, - с любопытством протянула служанка.
- Констанс! - женщина строго посмотрела на неё, и та поспешно ретировалась, вернувшись с няней ребенка.
Графиня, тем временем, покрыла плечи накидкой, поправила волосы и вышла в сад.
***
Он еще издали заметил дочь: осунувшаяся, побледневшая после родов, она медленно шла по аллее, щурясь на яркое весеннее солнце. Хоть сын родился два месяца назад, Валентина восстанавливала силы до сих пор.
На улице расцветала весна, а его девочка была слаба, как первый цветок. И от этого болью сжималось сердце несчастного родителя.
- Валентина.
- Отец, - со всей возможной лаской прижалась к нему Валентина.
Они присели на скамью, а Вильфор так и не отпустил дочь от себя. Прошло немного времени, и графиня вздохнула:
- Давай пройдемся. Погода хороша.
- Идем.
И они пошли по саду, тихо разговаривая.
Теперь извечной темой их разговора был внук. Когда только Франсуа появился на свет, Валентина была едва жива, и повитуха - крепкая грубая женщина - тоном, не терпящим возражения, отослала Максимилиана к жене, а сама, поколебавшись между оставшимися Бенедетто и Вильфором, отдала малыша старшему мужчине и вновь скрылась за дверью.
Состояние Вильфора было близким к панике, но... но почему-то с ребенком ничего плохого не происходило: он не кашлял, не плакал, не умирал. Просто мирно посапывал на руках у дедушки.
Бывший господин королевский прокурор беспомощно посмотрел на сына. Бенедетто ободряюще улыбнулся, помог отцу сесть, а сам встал, облокотившись на спинку стула и заглядывая в личико Франсуа через плечо его деда.
Вильфор был настолько поглощен созерцанием внука, что не услышал то, что смог расслышать его сын - тихие шаги за спиной.
И только маленькие детские ручки на его плече обратили внимание на четвертого человечка, появившегося в комнате.
Вильфор вздрогнул, когда увидел, что из-за его плеча на него смотрит Катерина - девочка едва ли чем-то, кроме цвета волос, отличалась от Валентины в детстве.
Это нечаянное движение, казалось, обидело девочку и почти разбудило мальчика. Вильфор замер, готовясь к громкому плачу внука. Однако, его не последовало.
Франсуа повозился и вновь сладко уснул.
Тогда Бенедетто, улыбнувшись Катерине, положил левую руку на ее спинку и прошептал:
- С тобой, милая, только в прятки играть. Подкралась совсем тихо. Даже дедушка испугался.
Данглар говорил тихо, а сам настойчиво, но ненавязчиво подталкивая племянницу к Вильфору. Катерина недоверчиво посмотрела на обоих мужчин, а потом снова, но более боязливо, прижалась к плечу дедушки и шепотом спросила:
- Это мой братик?
Вильфор беспомощно оглянулся на сына - тот кивнул - и, волнуясь, прерывающимся голосом ответил:
- Да.
Девочка, осмелев, прижалась щекой к плечу деда и стала рассматривать брата.
А Вильфор, переведя дыхание, еще раз обернулся к сыну и, склонив голову, коснулся щекой темно-русой макушки внучки.
Бенедетто тогда счастливо улыбнулся и, обняв крестницу и отца, прикрыл глаза...
В саду становилось теплее. Вильфор, ведя дочь под руку, другой рукой чуть расстегнул верхние пуговицы сюртука и почувствовал, как Валентина встрепенулась:
- Что?
- Карета, - графиня кивнула в сторону входа в сад. - Приехали.
Отец и дочь, не торопясь, пошли к садовым воротам. Там из экипажа выходили прибывшие.
Катерина уже была на тротуаре и терпеливо дожидалась, когда выйдет отец. А Бенедетто помогал выйти матери. Своей мягкой грацией Эрмина до сих пор притягивала к себе взгляды.
Валентина посмотрела на отца, который неотрывно следил за прибывшей женщиной:
- Отец!.. Она так красива... И вы оба... Почему вы не хотите быть вместе?
- Мы уже не в том возрасте, моя дорогая, - он положил ладонь на пальчики дочери. - Чтобы связывать себя и друг друга какими-то узами. Кроме того, мне путь в общество закрыт. А баронесса ведет светскую жизнь. Да и Рауль...
- Отец! - дочь возмущенно смотрела на него. - Ты себя слышишь? Какое общество?
- Валентина! Я не хочу, чтобы она снова жила как преступница!
Графиня посмотрела на отца, сведя брови к переносице, и покачала головой.
- Она любит тебя.
Вильфор резко отвернулся, уходя от ответа и, улыбаясь, обнял внучку, уже подбежавшую к нему:
- Ну, кто это тут приехал? Как прошла месса?
- Ах, господин де Вильфор, это так... красиво...
Большие серые глазенки, смотрящие снизу вверх, были так трогательны. Они заставили Вильфора вспомнить маленькую Валентину.
Он обернулся к дочери, но та уже смотрела на идущих по дороге мужа, брата и баронессу.
Подойдя, мужчины степенно поздоровались с ожидающими их отцом и дочерью. Вильфор, после рукопожатий, подошел к Эрмине и, коснувшись губами ее руки, сказал:
- Очень рад видеть Вас, баронесса.
Женщина чуть поджала губы, затем улыбнулась и тихо ответила:
- Я тоже рада, господин де Вильфор.
И, пройдя к Валентине, баронесса обменялась с графиней символическими поцелуями.
- В дом? - вопросительно кивнул Максимилиан.
- Нет, - Данглары одновременно покачали головами, потом переглянулись и улыбнулись друг другу.
- Хорошо, - Валентина вежливо отступила, открывая дальнейшую дорогу в сад.
Бенедетто предложил матери руку. Та, обернувшись, взглянула на Вильфора и подала руку сыну. Катерина, взвизгнув, повисла на другой руке Бенедетто.
Валентина тут же строго посмотрела на дочь, и та нехотя отошла к Максимилиану.
- Рауль! - графиня чуть приподняла край юбки. - Мне нужна твоя помощь. Пусть отец с баронессой пока идут.
- Да, - Бенедетто коснулся губами руки матери, а дочь почти подтолкнула отца к Дангларам.
Вильфор несколько несмело предложил свою руку. Эрмина с благодарной улыбкой оперлась о нее, и они медленно пошли вперед. Максимилиан и Катерина, чуть отставая, двинулись следом.
- Думаешь, они смогут? - Бенедетто склонился к сестре: оба смотрели на родителей.
- Все зависит от твоей матери, - графиня не отводила взгляда от изысканно уложенных волос баронессы. - А теперь помоги-ка мне.
Она бесцеремонно чуть отставила ножку из-под приподнятой юбки:
- Что-то крючок на обуви колется.
- Что? - и без того длинное лицо Бенедетто вытянулось в просто маску удивления.
Валентина посмотрела на брата и усмехнулась.
- Ах, братец, Как тебя легко вывести из равновесия!
Она знала, что молодой борон скорее приведет толпу обувных мастеров, чем что-то сделает сам.
- Ах, так! - Бенедетто громко рассмеялся и подхватил сестру на руки.
Графиня, смеясь, отбивалась от цепких рук. Глаза обоих лучились таким счастьем, и улыбки сияли так радостно, что остальные, обернувшиеся на звук, тоже тепло улыбнулись, а Катерина звонко расхохоталась.
Бенедетто поставил сестру на землю и незаметно шепнул ей на ухо:
- Взгляни!
Брат и сестра стояли, радостно улыбаясь, и смотрели на родителей.
Эрмина, склонив голову на грудь Вильфора, смотрела на сына. И глаза ее блестели от счастья и гордости. А Вильфор, осторожно обнимая баронессу одной рукой, второй осторожно, словно касаясь хрупкого цветка, гладил золотые с рыжей искрой волосы. А потом, осмелев, запечатлел на лбу своей возлюбленной нежный поцелуй. В ответ на это баронесса, взяв ту его руку, что обнимала ее, поднесла ее к губам...
Валентина взяла мужа за руку, Бенедетто подхватил Катерину, и все четверо, чтобы не мешать, пошли в противоположную сторону, чтобы не мешать родителям.
Этим двоим было, что сказать друг другу.